Начало » Общение » Задушевные беседы » Читальный зал.
| Re: Читальный зал. [сообщение #120627 является ответом на сообщение #102956] |
Вт, 19 Август 2008 16:55   |
Инна из Москвы
Сообщений: 149
Зарегистрирован: Май 2008
Географическое положение: Москва
Карма:
|
Мне тут нравится |
|
|
|
МОЛИТВА
У меня есть большой друг. Маша. Хотя мы одних лет, но она для меня как духовная мать, а я чувствую себя рядом с ней строптивой девчонкой. Как-то она зашла ко мне и озабоченно сказала:
- Нина в большом горе: муж попал под автобус и его в тяжелом состоянии отвезли в больницу. Помолись о них, Верочка.
- Ну, Маша, - ответила я. - На мне грехов не перечесть. Разве будет Господь слушать такую молитвенницу?
- Будет! Ты сама знаешь, что неразумно говоришь. Я читаю замечательные записки Афонского старца Силуана, в которых он пишет, что Господь слышит молитву грешников, если они смиряют себя, и еще: когда Господь хочет кого-нибудь помиловать, то внушает другим желание молиться за того человека и помогает в этой молитве. Старец Силуан - наш современник, он умер в 1938 году. Все им написанное внушено Святым Духом.
От разговора с Машей мне стало стыдно, но не до молитвы было: я получила ответственную командировку и той же ночью выехала в Уфимскую область. Там, в небольшом провинциальном городке, я прожила зиму. Бытовые условия городка были трудные: электричество подавалось нерегулярно, воду брали из уличных колонок, отапливались дровами.
От этих неудобств я была избавлена, так как снимала комнату с полным обслуживанием, но жителям сочувствовала. Особенно жалела одну старушку, которая жила в соседнем доме.
Отправляясь по утрам на работу, я часто встречала ее в старом, много раз чиненном пальто и ветхом платочке на голове. Несмотря на нищенский костюм, старушка выглядела опрятной. Лицо у нее было интеллигентное, выражение замкнутое и робкое, глаза скорбные.
Обычно я встречала ее идущей от колонки с ведром воды, которое она несла, расплескивая и часто останавливаясь. В одну из таких встреч я взяла ведро из ее замерзших рук и донесла до дома. Она была этим удивлена и, церемонно раскланиваясь, благодарила. Так мы с ней познакомились, а в дальнейшем подружились.
Звали ее Екатерина Васильевна. В прошлом она была учительницей, имела семью, но все умерли, и осталась она одна с крошечной пенсией, большая часть которой уходила на оплату комнаты.
- И нигде хозяева не хотят меня долго держать, - грустно рассказывала Екатерина Васильевна. - Они привыкли, чтобы дешевая жиличка помогала им в хозяйстве или за ребенком смотрела, а я - слабая и старая, мне только бы себя обслужить. Вот подержат меня хозяева, подержат, да и сгоняют. И хожу я по городу, ищу дешевый уголочек, а уж купить себе что из одежды не могу, старое донашиваю, да него уже нет.
Когда окончилась моя командировка и я сказала Екатерине Васильевне, что уезжаю, она загрустила:
- Вы для меня большой радостью были, - сказала она. - Мои старые друзья поумирали, новых из-за своей бедности приобретать не решаюсь и живу совсем одна. Тоскливо бывает до слез, а кругом - чужие и резкие люди. Я не могу, когда со мной грубо говорят, мне плакать хочется, и я больше молчу.
Я взяла у Екатерины Васильевны адрес и, приехав домой, послала ей вещевую посылку, а потом мы начали с ней переписываться.
Так длилось около трех лет. В продолжение этого времени Екатерина Васильевна несколько раз переходила от одних квартирных хозяев к другим. Каждый переезд был для нее тяжелым переживанием, и на ее письмах я видела следы упавших на строчки слез.
Ежемесячно я посылала ей небольшую сумму денег. Они были ей нужны до крайности. Но еще больше, чем деньгам, она радовалась нашей переписке. «Вы - мой бесценный друг, - писала она мне, - мой утешитель».
Я всегда старалась подбодрить и развеселить старушку, но одно письмо пришло от нее такое, что я растерялась. Новая хозяйка продержала, Екатерину Васильевну месяц и предложила немедленно освободить комнату, так как нашлись выгодные жильцы. К кому Екатерина Васильевна ни ходила в поисках комнаты, везде отказ. Что делать? Хозяйка гонит и грозит. Письмо было полно такого отчаяния, что я, никому не сказав ни слова, надела пальто и к «Нечаянной Радости».
Я так молилась о Екатерине Васильевне, так плакала, ощущая ее горе, как свое, что забыла все на свете, только одно я понимала: Царица Небесная меня слышит... За стеклом, за золотой ризой была Она, Сама, живая...
Домой я возвращалась успокоенная: появилось такое чувство, что все безысходное горе Екатерины Васильевны я передала в надежные руки. И еще вспомнилось мне, как Маша, со слов старца Силуана, учила меня молиться за других.
Вскоре я сильно заболела, но и больная вспоминала Екатерину Васильевну и молилась о ней.
Прошел месяц, здоровье мое шло на поправку, но я еще лежала в постели.
Как-то дочка подала мне свежую почту. Смотрю, среди полученных писем есть и от Екатерины Васильевны. Что-то пишет бедная старушка... Разрываю конверт и читаю:
«Дорогая моя Вера Аркадьевна! Произошло со мной такое, что до сих пор не могу очнуться.
Месяц тому назад подходит ко мне на улице знакомая учительница и спрашивает: «У вас сохранился ваш учительский диплом?» - «Сохранился», - говорю. «Возьмите его и скорей идите в горсовет, там уже давно всем учителям, у которых нет жилья, дают площадь. Боюсь только, как бы вы не опоздали».
Я взяла диплом, на который смотрела, как на ненужную уже мне бумажку, пошла и успела получить чудесную комнату. Я уже живу в ней! Соседи у меня - хорошие люди, которые относятся ко мне как к человеку, а не как к парии. Я будто вновь родилась на свет».
Прочитав письмо, я радостно перекрестилась, а потом взяла в руки принесенную мне Машей книгу старца Силуана и снова перечла:
«Когда приходит желание молиться за кого-либо, то это значит, что Сам Господь хочет помиловать ту душу и милостиво слушает твои молитвы».
В КРЕСТИЛЬНОЙ
Я работаю при церкви в крестильной комнате. Кто у нас крестится? Да кто хотите - и старые, и малые.
Вот, к примеру, пришел к нам молодой человек в очках, расспросил, что требуется для крещения, сколько стоит, и ушел. Недели три не был, а тут, вижу, - опять появился и просит его окрестить. Я поинтересовалась, почему он не крестился, когда приходил к нам в первый раз.
- Так у меня, - отвечает, - тогда денег не было, а сегодня стипендию в институте выдали.
Когда батюшке про это сказали, он за голову схватился:
- Неужели вы думали, что я не окрестил бы вас без денег? - спросил он студента.
А тот застеснялся и ответил:
- Зачем же бесплатно, если я могу заплатить.
Очень было интересно, когда к нам целая семья пришла креститься: муж, жена и сыночка двухлетнего принесли. Молодые, три года только как университет окончили, оба работают.
Она с детства про Бога ничего не знала, а как замуж вышла, муж ей все про Него объяснил, потому что давно уже Евангелие читать начал, и вот решили креститься.
Сначала жена крестилась и сыночек. Когда она после крещения стояла, то смотреть на нее без слез невозможно было: беленькая, хорошенькая; глазки большие, ясные, волосы светлые по плечам распущены, крестильная рубашка до полу с длинными рукавами, и свечу держит, как ангел Божий!
Ну, а мальчишка - озорной: все капризничал и помазок у батюшки из рук выхватил. Правда, ему потом несладко пришлось: когда крестный обносил его вокруг купели, малый каждый раз попадал голыми пятками в горящие свечи, ну и ясно, что больно ему было.
Муж крестился через два месяца, а тогда неготовым себя чувствовал. Так трогательно было: сам молодой, лет двадцать восемь, крестный - ему под стать, и батюшка немногим старше. После таинства они втроем из храма ушли, а у меня весь день на душе была Пасха...
Был еще особенный случай, давно уже, его приезжий батюшка рассказывал.
Пришла к нему школьница лет четырнадцати и просит:
- Окрестите меня, я в Бога верую. Он ее спрашивает:
- Где же родители, почему одна пришла?
- Мама умерла, папа очень занят, а больше у меня никого нет.
- А кто твой папа? - интересуется батюшка. Девочка назвала фамилию очень известного в том городе начальника. Священник покачал головой.
- Не могу крестить без согласия отца.
Ушла девочка, потом опять пришла и снова просит крестить. Но батюшка не соглашается. Тогда она спрашивает:
- А если я вам записку от отца принесу, крестите?
- Крещу, - ответил священник.
Что же вы думаете? Принесла: «Против крещения моей дочери не возражаю», - и подпись. Окрестили... Как она была рада, и все с ней радовались. Потом она и отца своего к батюшке привела. Вот какая девочка!
А недавно у нас целая история получилась: пришла пожилая женщина и рассказала, что у нее маленький внучок чахнет. К кому ни носила - помощи нет: того и гляди умрет. Она все сына и невестку уговаривала окрестить ребенка, чтобы ему хоть после смерти хорошо было, но те и слушать не хотели, А вчера вечером невестка вдруг согласие дала. Вот бабушка и пришла узнать, можно ли сейчас же дитя окрестить? Сказали: неси. Пришла с кумовьями, и мать ребенка увязалась с ними. И такими она злыми глазами на батюшку глядела, просто сил нет. А батюшка-то не наш, а прислали его на месяц, пока отец Константин в отпуске находился, и такой он молодой да хороший...
Ребенок был совсем умирающий, даже не плакал, а стонал только. Но знаете, что вышло? Ожил ребеночек! К вечеру ему уже лучше стало и кушать начал, а потом совсем на поправку пошло.
Вчера его мать с большим букетом цветов прибежала.
- Где ваш батюшка молодой? Он моего сыночка спас, я ему цветов принесла.
А батюшка месяц за отца Константина отработал и в свой приход вернулся.
Мать долго у нас сидела и все говорила:
- Пусть мне теперь кто скажет, чтобы дитя не крестить - глаза выцарапаю.
Что вам еще рассказать? Вот в прошлый четверг отец с матерью принесли крестить своего первенького, и кумовья с ними.
Окончилось таинство, пора расходиться, а отец ребенка стоит в стороне, и, вижу, очень расстроенный.
Батюшка уже епитрахиль снял, поручи развязывает. Тут он к нему подошел и говорит:
- Не могу понять, что со мной делается. Я первый раз в церкви, но мне здесь так хорошо стало, что вся душа загорелась и все вокруг будто другим стало. И вот думаю: сын крещенный, а я - нет... Окрестите и меня...
Посмотрел на него батюшка, а тот - весь трепещет. Надел снова епитрахиль и окрестил тут же.
РУБАШКА
Рассказ услышан во время Великой Отечественной войны из четвертых уст.
Муж Феодосии Тимофеевны умер от рака. Хотя шла война и был голод, она все вещи покойного раздала на помин души, а себе оставила только его теплую рубашку, которую они вдвоем купили перед войной.
«Пусть лежит на память», - решила она. Живет Феодосия Тимофеевна одна. Тяжело приходится, и тоска по мужу грызет, но терпит, а главное - на Бога надеется.
Как-то вернулась она с ночной смены и слышит, звонит кто-то у входной двери. Открыла. Оборванец на пороге стоит и просит:
- Подайте, мамаша, какую-нибудь одежонку. Покачала головой Феодосия Тимофеевна:
- Нету, милый человек. Давно уже все, что осталось после покойника, раздала людям.
- Поищите, мамаша, - не отстает оборванец, - может, что и найдется. За ради Христа прошу.
«Я ведь все отдала, - думает Феодосия Тимофеевна, - себе только одну рубашку оставила, неужто и с ней расстаться надо?! Не отдам, жалко». Решила твердо. И вдруг стыдно стало: «Стоит вот несчастный, ради Христа просит... Голодный, поди... Отдам во имя Господне».
Открыла комод, вынула аккуратно сложенную рубашку, поцеловала и подала:
- Носи на доброе здоровье.
- Спасибо, родненькая, - благодарит оборванец. - Пошли Господь покойничку Царство Небесное!
Ушел он, а Феодосия Тимофеевна ходит по комнате и успокоиться не может: рада, что отдала ради Господа, и жалко рубашку. Потом вспомнила, что еще хлеб себе по карточке не получила, оделась и пошла на рынок в палатку.
Идет мимо барахолки и видит оборванца, что к ней приходил. Стоит он рядом с высоким мужчиной, тот мужнину рубашку подмышкой держит, а сам оборванцу деньги отсчитывает.
Обомлела Феодосия Тимофеевна. А оборванец деньги получил - и прямо туда, где из-под полы водкой торгуют. Такого Феодосия Тимофеевна не выдержала, заплакала - отдала за ради Христа последнюю дорогую вещь, и зря, на вино ушло!
Выкупила хлеб и вернулась домой до того расстроенная, что делать ничего не смогла, а легла на диван, покрылась с головой старым пальтишком, да и не заметила, как от печали уснула.
И вдруг слышит, что кто-то легким шагом в комнату вошел и у изголовья остановился. Сбросила она пальтишко с головы, смотрит, кто это в комнату без стука пришел, да и закаменела - Христос перед ней...
Затрепетало сердце у Феодосии Тимофеевны, а Господь нагнулся к ней, приподнял у Себя на груди край одежды и ласково сказал: «Рубашка твоя на Мне».
И видит Феодосия Тимофеевна: правда, мужнина рубашка, та самая, что она за ради Христа оборванцу подала, на Господе надета, и проснулась.
|
|
|
|
Текущее время: Вс май 05 00:43:37 MSK 2024
Общее время, затраченное на создание страницы: 0.02384 секунд
|
Правоверие
Участники
Поиск
F.A.Q.
Регистрация
Вход
Начало
